Dmitry Gutov (ENG)
Dmitry Gutov (FR)
Dmitry Gutov (GER)

Виктор Мизиано

Дмитрий Гутов

Текст из каталога выставки

"Zeitwenden", Kunstmuseum Bonn
Bonn 1999, p. 126-127.

В творчестве Дмитрия Гутова можно усмотреть три образующих компоненты. Все они присущи его последнему видео - "Зарядка", но очевидны уже в его ранних работах начала 90-х. То были холсты, на которых рукотворно в технике масляной живописи изображались фрагменты обоев. Выглядели эти обои старомодно в духе 60-х годов с характерной для тех лет геометрической стилистикой, являвшейся в свою очередь аллюзией на стилистику 20-х годов. Иначе говоря, ранние работы Гутова апроприировали стилистику русского конструктивизма, устанавливая связь с языком художественного авангарда. Cхематизируя эстетику русского авангарда до лаконичной формулы, можно воспользоваться словами Виктора Шкловского - "Искусство как прием". Верность этому принципу мы найдем во всех гутовских работах: все они строятся на полном укоренении содержательного плана работы в ее материальной и формальной структуре. Так одна из его работ представляла собой гигантскую инсталляцию: высоко над лесной поляной клубились облака, составленные Гутовым из подвешенных в воздухе бадминтонных воланов ("Воланы"). Если воланы парят над землей, то комья почвы и деревянные доски покоятся на поверхности. В его работе "Над черной грязью" пол московской галереи "Риджина" был залит жидкой черной землей, а публика передвигалась по наброшенным поверх нее светлым доскам. Эта эффектность и эффективность приема есть и в самой идее рукотворного изображения фрагмента обоев, а есть также и в видео, где смена кадра совпадает со сменой гимнастической позы.

Впрочем, искусство Гутова не есть русская версия американского минимализма, и зачитывается он не Клементом Гринбергом, а марксистским эстетологом Михаилом Лифшицем, а также философской классикой - Марксом и Гегелем. Искусство Гутова чуждо авангардной идее линеарного становления художественного языка, его творчество последовательно исторично. Это очевидно как в его первых работах - опосредованных апроприаций композиций супрематизма, так и в его последнем видео. Ведь женская фигурка, занимающаяся гимнастикой - это прямая аллюзия на картину "Утро" советской художницы Татьяны Яблонской, - картину, столь некогда знаменитую (в 60-ые годы!), что она воспроизводилась в школьных учебниках русского языка. Более того, многие позы, что принимает модель его видео, непосредственно восходят к античной пластике, а также к неоклассическим статуям девушек-физкультурниц советской поры. Прямой прототип имеет и инсталляция "Над черной грязью": рисунок досок, раскиданных по залитому черной грязью полу, есть точное трехмерное воспроизведение ранней плоскостной композиции самого Гутова, которая в свою очередь вдохновлялась работами Поповой и Родченко. Более того, эта инсталляция отсылает, одновременно, и к шедевру советской живописи (опять 60-х годов!) - картине Юрия Пименова "Свадьба на завтрашней улице", на которой изображена пара молодоженов, идущая по доскам через внесенную распутицу в свой только что отстроенный пятиэтажный дом. Наконец, черная грязь - это аллюзия на мизантропические пейзажи русской природы Саврасова и Васильева, художников-реалистов XIX века. Оговорим: в историзме Гутова нет ничего от постмодернистской деконструкции. Наоборот - это живое и естественное переживание прошлого как актуальности, а также - работа мысли, рожденная чтением эстетики и философии истории Гегеля. Так в 1996 году его работа на Manifesta 1 в Роттердаме являла собой экскурсию по музею Бойманс ван Бойминген, составленную самим Гутовым и выдававшуюся в виде магнитофонной записи при входе в экспозицию.

Однако искусство Гутова - это не "Воображаемый музей". У своего духовного учителя, марксиста Михаила Лифшица, он почерпнул фразу: "Наступила пора, сказать прощай мышиной возне рефлексии". Эта фраза стала дня него девизом не только в его полемике с самодостаточным интеллектуализмом концептуализма (самого чуждого ему направления в московском искусстве предшествующего десятилетия), но и в полемике с идеей автономности искусства. Гутов одержим реальностью, а в его лице в русском искусстве сохраняет актуальность фигура социального художника, с активной критической позицией. Так особо показательна в этой связи работа Гутова - "Институт Михаила Лифшица", являвшая собой не картину или инсталляцию, а организованный им в Москве при Центре современного искусства семинар, в котором развернулись реальные дискуссии художников, политиков и философов. Эту прямую обращенность к реальности - как и две предыдущие компоненты творчества Гутова, мы вновь находим как в его ранних работах (воспроизводивших банальные обои!), так и в последних. Ведь видео "Зарядка" воссоздает его собственную квартиру и его жену, занимающуюся утренними упражнениями. Однако, главное не автобиографичность его работ, а то, что каждая из них - это масштабная социальная метафора. Так инсталляция "Над черной грязью" - это метафора России, ее исторической судьбы, а "Зарядка" - метафора стойкости и упорства личности, обреченной на выживание "над черной грязью". Эпиграфом к этой работе Гутов предпосылает свою собственную максиму: "Что может быть интересней, чем наблюдать движения девушки, стремящейся к совершенству посреди этого несовершенного мира".