Андрей Ковалев.

 

«Сегодня», 13 мая 1994

 

«Бедное, чистое искусство. Его не запачкать».

 

 

Выставка Дмитрия Гутова и Татьяны Филипповой в галерее "Риджина" посвящена исследованию фундаментальных основ общественного бытия и общественного сознания. Проект Гутова выглядел ошеломительным эстетством - на полу шикарной галереи, похожей на дорогой бутик, было выложено 25 кубов настоящей грязи из подмосковного колхоза. По грязи с большим художественным тактом проложили белые деревянные мостки, по которым и полагалось передвигаться пришедшим на вернисаж. Работы Филипповой - фотографии московских киосков - были прислонены к стенам по нижнему периметру галереи. Таким образом создался основной пространственный конструкт, моделирующий состояние современной России: киоски, основа материальной жизни, парят над первозданной земной перстью, экстрактом русской духовности. Простая, первородная и безыскусная Грязь акцентирует окончательный отрыв от постмодернизма в сторону простого, честного и чистого модернизма времен arte povera Яниса Кунелиса и Жана Тэнгли.

Всякое искусство есть искусство поимки и заключения куска действительности в раму. В качестве рамы выступала сама "Риджина", наполненная субстанцией искусства, подобно тому как рама классической картины наполнена мерцающей пространственной телесностью масляной живописи. Активную роль контекстообразующего элемента играл молчавший до того пол галереи, представлющий собой неглубокий бассейн. Этот чрезвычайно дорогостоящий и технически сложный поддон и сделался истинным основанием для сваливающихся в него шизофренических выделений. Таким образом образовался некий консерв, изолированный от окружающей среды только идеальной коробкой галереи. Посетители вернисажа - даже выходившие из лимузинов - неизбежно зачерпывали свою порцию обыкновенной уличной грязи, которая затем отлагалась на белых досках настила в виде традиционной патины и кракелюра.

Может удивить, что капиталистическая "Риджина" так настойчиво стремится к альянсу с лево-правыми радикалами - Кулика у них сменяет Осмоловский, и  Дмитрий Гутов, левый марксист, поклонник Мих. Лившица, Кар. Маркса и Вл. Ленина оказывается весьма к месту в этом ряду. Но для классового аналитика ничего удивительного в этом факте нет. Главное - найти результирующую классовых интересов. В этом смысле мокрая земля отражает (в полном соответствии с теорией отражения) почвеннические намерения самого автора, в результате чего выставку можно рассматривать как апофеоз Почвы, которая при ближайшем рассмотрении оказывается обыкновенной грязью. Образ липкой, жирной, тягучей и несмываемой массы, заполняющей пространственный беспредел языка родных осин, всплывает, когда произносят вещие слова: Народ, Земля. Русский язык необыкновенно богат на метафорику почвы, земли и грязи, в которой типологизируются образы прилипания, замазывания, исчезновения и погружения. Так что для более полноценного эффекта и в подтверждение правды искусства автору следовало бы съесть земли в знак истинности своих обещаний.